При желании я могла бы сейчас создавать яркие пожизнёвки в интонациях Акутагавы, или Гоголя, или Мураками, или "Записок у изголовья". Про комнату, ноут, привычные предметы, про полировку статей из Лотмана и Вайскопфа дешёвым подогретым винищем, про кризис надвигающегося тридцатилетия, про кабаки до четырех утра, привычки и замуты, про гитарный чехол. Но желания такого нет.