Продолжается этот безумный московский трип, когда двоих-троих нужно вместить в одни сутки, а редкий целый световой день дома воспринимается как редкое блаженство (вечером всё равно нужно ехать встречаться). Я понимаю, что сильно цепляюсь за людей, еду даже туда, куда в этот раз могла бы и не торопиться — но нужно, нужно, потому что когда ещё, чёрт побери, выдастся этот следующий раз?!
Две трети точно были рады мне так же, как и я им; треть — под вопросом, но вот что я поняла: это такое счастье, когда тебе нужно бежать, успевать, поторапливаться настолько, что недосуг и некогда думать — а рада ли тебе вот эта несчастная одна треть. Потому что главное — успеть.
В два разных дня я натискалась роскошного хаски и тяжеловесного шёлкового зинненхунда; со вторника по субботу побыла в четырёх (или даже пяти) домах увидела и пообщала порядка семи человек, и ещё двое на подходе, плюс ещё надписать и отправить письма и две или три встречи с теми, с кем стопроцентно взаимно хочется увидеться ещё раз.
Звучит как безумие или аддикция, но я реально хочу сейчас — ещё, ещё, больше, больше людей, лишь бы втиснулось и лишь бы время на общение с каждым было нормальным и адекватным по длительности.
А впереди ещё Ставрополь. Как последний психоэмоциональный рубеж.
Я знаю, что в Берлине рухну без сил и несколько дней буду бесстыже созерцать потолок и восстанавливать батарейки, но сейчас мне очень нужно вот это всё.