Омсква
Час назад я увидела в фонарном свете, как прямо мимо стройки и ночного клуба бежит лиса.
вторник, 13 октября 2015
понедельник, 12 октября 2015
Омсква
«В четырнадцать лет под влиянием «большой принципиальной любви» в пионерском лагере, где я работал помощником вожатого, я написал первое стихотворение, которое начиналось следующим четверостишием:
Сегодня я тоскую по любимой,
Я вспоминаю счастье ПРЕЖНИХ ДНЕЙ.
Они, как тучки, ПРОНЕСЛИСЯ мимо,
Но снова СТРАСТЬ горит в груди моей.
Тетрадка с тайными виршами была обнаружена матушкой при генеральной уборке, состоялось расследование насчет «прежних дней». На следующий день я обнаружил на своем столе «случайно» забытую матушкой брошюру «Что нужно знать о сифилисе». Матушка была прежде всего врачом».
«...мой сосед по парте Стасик как-то мимоходом сказал; «Все в тебе хорошо, Визбор, но вот улыбка у тебя фиговая». Это замечание привело к тому, что я при встречах с девушками старался быть предельно мрачным».
Это если брать из весёлого. А серьёзного и грустного там не перечесть. И он прекрасен.
И, кажется, я знаю теперь, в кого из некогда слышанных и читанных эта манера перечислять цвето-световые детали происходящего.
«После многих мытарств мама (по образованию фельдшерица) отправилась вместе со мной в Хабаровск на заработки. Я помню дальневосточные поезда, Байкал, лед и торосы на Амуре, розовые дымы над вокзалом, кинофильм «Лунный камень», барак, в котором мы жили, с дверью, обитой войлоком, с длинным полутемным коридором и общей кухней с бесконечными керосинками».
Сегодня я тоскую по любимой,
Я вспоминаю счастье ПРЕЖНИХ ДНЕЙ.
Они, как тучки, ПРОНЕСЛИСЯ мимо,
Но снова СТРАСТЬ горит в груди моей.
Тетрадка с тайными виршами была обнаружена матушкой при генеральной уборке, состоялось расследование насчет «прежних дней». На следующий день я обнаружил на своем столе «случайно» забытую матушкой брошюру «Что нужно знать о сифилисе». Матушка была прежде всего врачом».
«...мой сосед по парте Стасик как-то мимоходом сказал; «Все в тебе хорошо, Визбор, но вот улыбка у тебя фиговая». Это замечание привело к тому, что я при встречах с девушками старался быть предельно мрачным».
Это если брать из весёлого. А серьёзного и грустного там не перечесть. И он прекрасен.
И, кажется, я знаю теперь, в кого из некогда слышанных и читанных эта манера перечислять цвето-световые детали происходящего.
«После многих мытарств мама (по образованию фельдшерица) отправилась вместе со мной в Хабаровск на заработки. Я помню дальневосточные поезда, Байкал, лед и торосы на Амуре, розовые дымы над вокзалом, кинофильм «Лунный камень», барак, в котором мы жили, с дверью, обитой войлоком, с длинным полутемным коридором и общей кухней с бесконечными керосинками».
воскресенье, 11 октября 2015
Омсква
Собственно, о прошедшей выставке. На съёмку я почти забила. Жаль. Или не жаль. Не важно.
Дело было в додзё недалеко от станции метро Gleisdreieck.
Вообще в последний раз я была в подобном помещении в Москве, лет шесть назад. Мне кажется, это отдельный вкус и запах. Додзё в Японии, Корее, Китае (кстати, какого чёрта я до сих пор не в курсе, как в Китае и Корее называется то, что в Японии "додзё"?) и атмосфера той [школы], что расположена не у себя на родине, а именно за её пределами. Островок среды в среде. Это всегда становится чем-то немного другим, особенным.
По-моему, одно дело - прийти в додзё в Токио или Сеуле: ничего из мироощущения не поменяется между "внутри" и "снаружи". И другое - когда посреди Москвы или вот Берлина - ты оказываешься на этих плоских матах. И должен разуться прямо на входе, и офигеть от того, какими разными могут быть горизонтальные линии. Всё в горизонтальной плоскости: пространство слоями, босые люди преимущественно на коленях на мягком полу. Горизонтальная скромная мебель, даже движения и наклоны - горизонтальны. И много-много светлого либо стремящегося к прозрачности. Дерево, побелка, широкие окна прямо внутри помещения.
Это очень нейтрально воспринялось бы с непривычки. И очень сильно отозвалось, срезонировало с воспоминаниями о московской Вон-Гван, о таких же точно досочках, деревянной лестнице, мягких матах, светлых стенах и о пропитавшей пространство горизонтальности. Где мягким ненавязчивым контрастом - только тёмные вертикали оконных рам.
И Танахаши среди всего этого. Такой сухой, сморщенный-сморщенный дядька с седой бородой и усами. В простом тёмно-сером кэйкоги. Вообще без каких-либо знаков или наворотов. Я немного опоздала, потому что натупила с расписанием электричек, и к моему приходу он на очень простом английском рассказывал рассевшейся публике свою краткую биографию. Голос очень старческий, слабый, но видно, что его это никак не ограничивает. Слабый голос? Ок, подключим микрофон. Тот неловкий момент, когда человеку похрен на свою физическую изношенность, потому что ему есть что рассказать, и это - действительно актуально, и он может и хочет этим поделиться.
И он рассказывал. О своих детских послевоенных впечатлениях, о первых занятиях каллиграфией и айкидо, о своих учителях. О первом и последующих визитах в США. Он женат на американке, и давно и прочно живёт, как я поняла, в Канаде, куда эмигрировал с нею вместе. Такой вот японский дзен-каллиграф, прочно вписавшийся в европейский и американский творческий мир.
И это уж точно для него хорошо. Ему не приходится продираться сквозь язык и сквозь прочную завесу "экзотизма". Он проповедует дзен-буддизм на гораздо более широкую аудиторию, чем если бы остался работать исключительно в пределах своей страны. Он популяризатор. Может быть, сто пятьдесят других японских каллиграфов бережнее хранят свою традицию, но он — тот, кого будут знать именно вне Японии. Эдакая визитная карточка каллиграфии и дзена для мирового сообщества.
К слову о хранении традиции. Увидеть-послушать было круто, но лично для меня круче всего было увидеть, что Танахаши использует пару приёмов, которые всё время хотелось использовать мне, но я сомневалась в их... легальности, что ли. Можно ли писать иероглифы цветной акриловой краской, и можно ли предварительно создать набрызгом красочную "дорожку", чтобы высыхающая кисть не превращала запись в нагромождение бледных полосок.
Мне всегда было не у кого спросить. Единственный каллиграф, которого я знала до этого — Борис Мамонов из ИСАА. Но мне было лет 20, и я ппц как стремалась задавать ему те вопросы. Уверена, он бы ответил, да что там - он бы того же Танахаши, про которого я тогда знать не знала, привёл бы в пример.
Но мне было не то что страшно облажаться - мне было ОЧЕНЬ страшно облажаться. Сейчас-то я задала бы их без тени сомнения, но не тогда. Я была слишком другой. Был дико тяжёлый период, я сильно боялась спрашивать и "общать" людей в принципе, делиться соображениями. Всё прокручивалось только в своей голове, но почти не выходило наружу. На любую тему. И эта цветная краска вместо традиционной чёрной туши казалась мне невозможной: я испорчу традицию, я, вероятно, ничего не добьюсь такими приёмчиками в каллиграфии, это для тупых гайдзинов. Итд.
И вот я вижу, как Танахаши на глазах у всего честного народа пишет цветные иероглифы, делает себе те самые "черновики" и нимало не парится. Боже ж ты мой. Чего я так долго ждала?
Окей, даже если списывать это на его проживание в Канаде, "отрыв от корней" и излишнюю медийность самой персоны. Но. На это пошёл коренной японец. Коренной японец, выехавший и поселившийся за пределами своей родины. Значит, я - человек из прямо противоположной культурной среды - тем более имею право на любые дикие эксперименты. Если уж даже этнический носитель традиции стал так вольно относиться к делу - то почему я должна накладывать какие-то добровольные рамки на себя саму?
Ну и сами иероглифы. Глубоко-чёрные и яркие красочные мазки. Огромные, размером со швабру, кисти из показанного нам документального фильма. Забитая холстами и кистями мастерская. А за стенами мастерской - канадские клёны, типовые домики, американский быт. Идеальная вписанность элемента в чужеродную среду, несмотря на всю разницу. И наработанный авторитет, и несомненная практическая хватка, и умение договориться и создать себе оптимальный имидж. Этот дедушка - блестящий тактик. Всё правильно сделал.
Дело было в додзё недалеко от станции метро Gleisdreieck.
Вообще в последний раз я была в подобном помещении в Москве, лет шесть назад. Мне кажется, это отдельный вкус и запах. Додзё в Японии, Корее, Китае (кстати, какого чёрта я до сих пор не в курсе, как в Китае и Корее называется то, что в Японии "додзё"?) и атмосфера той [школы], что расположена не у себя на родине, а именно за её пределами. Островок среды в среде. Это всегда становится чем-то немного другим, особенным.
По-моему, одно дело - прийти в додзё в Токио или Сеуле: ничего из мироощущения не поменяется между "внутри" и "снаружи". И другое - когда посреди Москвы или вот Берлина - ты оказываешься на этих плоских матах. И должен разуться прямо на входе, и офигеть от того, какими разными могут быть горизонтальные линии. Всё в горизонтальной плоскости: пространство слоями, босые люди преимущественно на коленях на мягком полу. Горизонтальная скромная мебель, даже движения и наклоны - горизонтальны. И много-много светлого либо стремящегося к прозрачности. Дерево, побелка, широкие окна прямо внутри помещения.
Это очень нейтрально воспринялось бы с непривычки. И очень сильно отозвалось, срезонировало с воспоминаниями о московской Вон-Гван, о таких же точно досочках, деревянной лестнице, мягких матах, светлых стенах и о пропитавшей пространство горизонтальности. Где мягким ненавязчивым контрастом - только тёмные вертикали оконных рам.
И Танахаши среди всего этого. Такой сухой, сморщенный-сморщенный дядька с седой бородой и усами. В простом тёмно-сером кэйкоги. Вообще без каких-либо знаков или наворотов. Я немного опоздала, потому что натупила с расписанием электричек, и к моему приходу он на очень простом английском рассказывал рассевшейся публике свою краткую биографию. Голос очень старческий, слабый, но видно, что его это никак не ограничивает. Слабый голос? Ок, подключим микрофон. Тот неловкий момент, когда человеку похрен на свою физическую изношенность, потому что ему есть что рассказать, и это - действительно актуально, и он может и хочет этим поделиться.
И он рассказывал. О своих детских послевоенных впечатлениях, о первых занятиях каллиграфией и айкидо, о своих учителях. О первом и последующих визитах в США. Он женат на американке, и давно и прочно живёт, как я поняла, в Канаде, куда эмигрировал с нею вместе. Такой вот японский дзен-каллиграф, прочно вписавшийся в европейский и американский творческий мир.
И это уж точно для него хорошо. Ему не приходится продираться сквозь язык и сквозь прочную завесу "экзотизма". Он проповедует дзен-буддизм на гораздо более широкую аудиторию, чем если бы остался работать исключительно в пределах своей страны. Он популяризатор. Может быть, сто пятьдесят других японских каллиграфов бережнее хранят свою традицию, но он — тот, кого будут знать именно вне Японии. Эдакая визитная карточка каллиграфии и дзена для мирового сообщества.
К слову о хранении традиции. Увидеть-послушать было круто, но лично для меня круче всего было увидеть, что Танахаши использует пару приёмов, которые всё время хотелось использовать мне, но я сомневалась в их... легальности, что ли. Можно ли писать иероглифы цветной акриловой краской, и можно ли предварительно создать набрызгом красочную "дорожку", чтобы высыхающая кисть не превращала запись в нагромождение бледных полосок.
Мне всегда было не у кого спросить. Единственный каллиграф, которого я знала до этого — Борис Мамонов из ИСАА. Но мне было лет 20, и я ппц как стремалась задавать ему те вопросы. Уверена, он бы ответил, да что там - он бы того же Танахаши, про которого я тогда знать не знала, привёл бы в пример.
Но мне было не то что страшно облажаться - мне было ОЧЕНЬ страшно облажаться. Сейчас-то я задала бы их без тени сомнения, но не тогда. Я была слишком другой. Был дико тяжёлый период, я сильно боялась спрашивать и "общать" людей в принципе, делиться соображениями. Всё прокручивалось только в своей голове, но почти не выходило наружу. На любую тему. И эта цветная краска вместо традиционной чёрной туши казалась мне невозможной: я испорчу традицию, я, вероятно, ничего не добьюсь такими приёмчиками в каллиграфии, это для тупых гайдзинов. Итд.
И вот я вижу, как Танахаши на глазах у всего честного народа пишет цветные иероглифы, делает себе те самые "черновики" и нимало не парится. Боже ж ты мой. Чего я так долго ждала?
Окей, даже если списывать это на его проживание в Канаде, "отрыв от корней" и излишнюю медийность самой персоны. Но. На это пошёл коренной японец. Коренной японец, выехавший и поселившийся за пределами своей родины. Значит, я - человек из прямо противоположной культурной среды - тем более имею право на любые дикие эксперименты. Если уж даже этнический носитель традиции стал так вольно относиться к делу - то почему я должна накладывать какие-то добровольные рамки на себя саму?
Ну и сами иероглифы. Глубоко-чёрные и яркие красочные мазки. Огромные, размером со швабру, кисти из показанного нам документального фильма. Забитая холстами и кистями мастерская. А за стенами мастерской - канадские клёны, типовые домики, американский быт. Идеальная вписанность элемента в чужеродную среду, несмотря на всю разницу. И наработанный авторитет, и несомненная практическая хватка, и умение договориться и создать себе оптимальный имидж. Этот дедушка - блестящий тактик. Всё правильно сделал.
пятница, 09 октября 2015
Омсква
Псто удален в связи с не самыми приятными подробностями. Но очень благодарна поддержавшим и посочувствовавшим! Сейчас все збс, бухаем, гуляем С:
понедельник, 05 октября 2015
18:21
Доступ к записи ограничен
Омсква
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
воскресенье, 04 октября 2015
Омсква
Картинка на вырост. Года через три-четыре поднять запись и поставить фоново))))
суббота, 03 октября 2015
Омсква
Как называется это блядское ощущение, когда ты десять лет не произносил и не вспоминал вообще какое-то слово, а потом прочёл его вслух и понял, что мозг его помнит, а ты — нет?
Это я сегодня посчитала до тридцати на.... да неважно, на каком языке. Похоже, что уже даже без разницы. Просто сам факт.
Сегодня я иду — правильно, на выставку каллиграфии. Ну куда ещё Ева может пойти в Германии, кроме как на выставку японской каллиграфии. Правда, есть одно "но": это Казуаки Танахаши, а у него я до сих пор особо иероглифики не наблюдала. Только вот такой кружок. Мужик в этом плане хитрожопее Малевича. Но надо сходить, а то вдруг это метод эпатажа такой: в гугле показывать только кружки, а на людях, может, он цитаты из "Цветов сливы в золотой вазе" переписывает.
Это я сегодня посчитала до тридцати на.... да неважно, на каком языке. Похоже, что уже даже без разницы. Просто сам факт.
Сегодня я иду — правильно, на выставку каллиграфии. Ну куда ещё Ева может пойти в Германии, кроме как на выставку японской каллиграфии. Правда, есть одно "но": это Казуаки Танахаши, а у него я до сих пор особо иероглифики не наблюдала. Только вот такой кружок. Мужик в этом плане хитрожопее Малевича. Но надо сходить, а то вдруг это метод эпатажа такой: в гугле показывать только кружки, а на людях, может, он цитаты из "Цветов сливы в золотой вазе" переписывает.
Никогда не знаешь заранее.
пятница, 02 октября 2015
Омсква
Рано или поздно начинается это вот: "У тебя всё есть", "Тебе всё приносят на тарелочке", "С жиру бесишься", "Чего тебе ещё нужно", "Уехала, довольная, всё само пришло, сидишь рыпаешься", "На что тебе жаловаться".
воскресенье, 27 сентября 2015
Омсква
Очень сложно формулировать.
Очень сложно передать, насколько вечереющий город обретает смысл, когда идёшь по нему туда, куда тебе очень нужно.
Я прохожу мимо подсвеченного Berlin Merсedes Arena, перехожу мост и оказывают в восточной части города.
Я иду мимо невообразимого количества пиццерий, мимо ободранных пёстрых панков и бомжей, мимо горланящих гитаристов, мимо сияющих высоток на горизонте, поющего, смеющегося и плачущего воздуха, обплёванного асфальта, ярчайшей реки, мимо железнодорожных путей и целой паутины цветных граффити, хаеров, витрин.
В сумке скетчбук с очень кривыми набросками, потому что этот курс из всего шести занятий слишком мал и тесен для меня, я не успеваю овладеть одним навыком, а на следующем занятии уже надо овладевать другим, и как-то их совмещать, но кровь от этого закипает и хочется драться от счастья, драться за счастье, танцевать.
Мимо - трамвайные пути, магазин с ганджубасом, магазин с футболками и значками, магазин со специями, сырами, карандашами.
Температура воздуха скачет, я иду аккурат мимо берлинской стены. Мимо того граффити с въезжающим в стену автомобилем, и там ещё прохладно, а после этого места и скорого шага спина теплеет, я сдергиваю куртку, иду быстрее, легче, с удовольствием "остываю", а потом начинает пахнуть пиццей и тысячей сигарет.
Очень сложно передать, насколько вечереющий город обретает смысл, когда идёшь по нему туда, куда тебе очень нужно.
Я прохожу мимо подсвеченного Berlin Merсedes Arena, перехожу мост и оказывают в восточной части города.
Я иду мимо невообразимого количества пиццерий, мимо ободранных пёстрых панков и бомжей, мимо горланящих гитаристов, мимо сияющих высоток на горизонте, поющего, смеющегося и плачущего воздуха, обплёванного асфальта, ярчайшей реки, мимо железнодорожных путей и целой паутины цветных граффити, хаеров, витрин.
В сумке скетчбук с очень кривыми набросками, потому что этот курс из всего шести занятий слишком мал и тесен для меня, я не успеваю овладеть одним навыком, а на следующем занятии уже надо овладевать другим, и как-то их совмещать, но кровь от этого закипает и хочется драться от счастья, драться за счастье, танцевать.
Мимо - трамвайные пути, магазин с ганджубасом, магазин с футболками и значками, магазин со специями, сырами, карандашами.
Температура воздуха скачет, я иду аккурат мимо берлинской стены. Мимо того граффити с въезжающим в стену автомобилем, и там ещё прохладно, а после этого места и скорого шага спина теплеет, я сдергиваю куртку, иду быстрее, легче, с удовольствием "остываю", а потом начинает пахнуть пиццей и тысячей сигарет.
понедельник, 21 сентября 2015
Омсква
Послезавтра мой первый берлинский урок по рисованию обнажённой натуры.
воскресенье, 13 сентября 2015
Омсква
Алала 
Вместе с карточкой медицинской страховки прислали конвертик с буклетом типа "А вы отдадите нам свои органы после смерти"? Вроде как оттуда можно вырезать карточку и носить её с собой в бумажнике, на случай, если ваш свежий трупик или безнадёжно коматозное, но всё ещё дышащее тельце обнаружат и привезут патанатому. Мне после смерти, очевидно, будет пофиг, что с органами. Но, кажется, согласие отдать печень подразумевает здоровый образ жизни и отказ от алкоголя. А какого чёрта я должна всю жизнь отказывать себе в шашлыки и алкоголе, если печень мою здоровенькую отдадут всё равно какому-то запойному чуваку, который одну печень уже просрал? XD 
Не-не-не, на свои гуляем полностью.
Вместе с карточкой медицинской страховки прислали конвертик с буклетом типа "А вы отдадите нам свои органы после смерти"? Вроде как оттуда можно вырезать карточку и носить её с собой в бумажнике, на случай, если ваш свежий трупик или безнадёжно коматозное, но всё ещё дышащее тельце обнаружат и привезут патанатому. Мне после смерти, очевидно, будет пофиг, что с органами. Но, кажется, согласие отдать печень подразумевает здоровый образ жизни и отказ от алкоголя. А какого чёрта я должна всю жизнь отказывать себе в шашлыки и алкоголе, если печень мою здоровенькую отдадут всё равно какому-то запойному чуваку, который одну печень уже просрал? XD Не-не-не, на свои гуляем полностью.
понедельник, 07 сентября 2015
Омсква
Мы сходили на выставку экспрессионистов и импрессионистов — я, половин и его коллега Андрей (он же — инициатор похода).
Мой мозг поплыл и ушёл.
Сорок минут в очереди под дождём.
И ещё час такой же очереди, но под пронзительным дынным солнцем.
Мозаичное дно фонтана. Серо-бурая колоннада музея, глядя на которую опять думаешь "мать вашу, я в Берлине о__О_О"
И, главное — отличие от выставок в Пушкинском, где все приехавшие картины воспринимаются как ожившие фотки из каталогов, а города и улицы авторов — они где-то абстрактно там.... А тут аудиогид начинает рассказывать тебе про Макса Пехштайна отсюда, про Коринта отсюда, про Кирхнера, Нольде...
Они все отсюда, это всё — реальность.
...я долго металась сегодня, так как контуры имени самого понравившегося художника стояли перед глазами, а вот отчётливо прочитать их было никак нельзя. Тогда я забила название выставки в поисковик и прокручивала статьи подряд, пока глаз не наткнулся и не узнал это имя: Ури Лессер.
Мой мозг поплыл и ушёл.
Сорок минут в очереди под дождём.
И ещё час такой же очереди, но под пронзительным дынным солнцем.
Мозаичное дно фонтана. Серо-бурая колоннада музея, глядя на которую опять думаешь "мать вашу, я в Берлине о__О_О"
И, главное — отличие от выставок в Пушкинском, где все приехавшие картины воспринимаются как ожившие фотки из каталогов, а города и улицы авторов — они где-то абстрактно там.... А тут аудиогид начинает рассказывать тебе про Макса Пехштайна отсюда, про Коринта отсюда, про Кирхнера, Нольде...
Они все отсюда, это всё — реальность.
...я долго металась сегодня, так как контуры имени самого понравившегося художника стояли перед глазами, а вот отчётливо прочитать их было никак нельзя. Тогда я забила название выставки в поисковик и прокручивала статьи подряд, пока глаз не наткнулся и не узнал это имя: Ури Лессер.
вторник, 01 сентября 2015
Омсква
Вернулась из Эстонии. Когда прощались с Альбертом, он подарил мне здоровую каллиграфическую кисть. Я аж подскочила.
Этой весной и этим летом люди потрясающим образом угадывают мои чаяния и идут, идут навстречу. Лора подарила мне полный кейс для граффити: баллончики, защитку, маски. Жаль, что опробовать их в Эстонии я успела всего два раза, никак не зафиксировав результат. Сейчас в Берлине этим заниматься стрёмно и непонятно, как. Вооружение терпеливо ждёт своего часа.
А любящий половин подарил мне графический планшет.
И вот теперь — кисть. Причём такой здоровой у меня ещё не было. Чёрт, моя интуиция осенью была совсем не права, когда подсказала оставить в Москве нерастёртый брусок каллиграфической туши. Вот она бы мне сейчас пригодилась. Сейчас я её фиг достану.
Хотя.... может, тут есть свои аналоги китайского рынка .__.
Свои первые кисти для каллиграфии в 2009 я окунала в обычную чертёжную тушь и была довольна, как слон. Но потом incognito_s подарила мне набор из трёх кистей на День рождения, и всё стало серьёзно. Нет, правда. Такой подарок — и в чертёжную тушь? Да ни в жизнь.
Давешняя кисть от Альберта стала решающим пунктом. Тупить теперь с материалами — себя не уважать.
Давешняя кисть от Альберта стала решающим пунктом. Тупить теперь с материалами — себя не уважать.
среда, 26 августа 2015
Омсква
Ещё один порог позади — сегодня пришла в деканат и полностью оформила академический отпуск.
Юридически свободна на год, возможно — с досдачами. Смотря как пойдёт.
Но секретарь подсказала любопытный лайфхак: попробовать связаться с местной берлинской славистикой. По меньшей мере при университете Гумбольдта есть одна.
Возможно, если после сдачи уровня немецкого я переведусь — то ездить в Тарту за досдачами предметов уже не придётся.
Но это накладывает свой отпечаток. Во-первых, я начинаю бояться не попасть больше в Таллинн. И в Ригу. Это же так легко — если не нужно срочно и по делу, то начинаешь откладывать. И откладывать. Всё-таки деньги, билеты... Сколько я так откладывала Петрозаводск? Почти шесть лет.
Во-вторых, всё же по-человечески грустно. Так вот переведёшься — и не будет у тебя эстонского диплома. Пусть будет немецкий. Но эстонского-то не будет уже никогда.
Впрочем, это моя вина. Ведь это я на последнем году так сильно просела с дипломом и с общей демотивированностью. За всё надо платить.
А с третьей стороны — какое счастье быть вместе и не мотаться никуда вынужденно на три с лишним месяца.
Я у розпачi.
пятница, 21 августа 2015
Омсква
Этот неловкий момент, когда нечто является полностью чуждым тебе, как некий посторонний белок, но при этом не имеет себе равных по эффективности вызова флешбеков.
Меня всегда корёжило от религиозности. Но даже тяжёлые ощущения могут, как ни странно, вызывать острейшую ностальгию.
Потому что именно в мрачную оплывшую православную церковь нас таскали третьеклашками. И вот хочешь не хочешь - а именно звон колоколов пронизывал твои детские школьные ощущения. И именно мимо церковного фундамента тек тот сильный поблескивающий мартовский ручей, в который ты загонял щепки длинным прутом. Представляя себе, что ты погонщик быков и переправляешь своё непослушное стадо через индийскую реку.
....Потому что именно пыльно-кружевная высоченная мечеть высилась над суетящимся арабским базаром, где в двенадцать лет я помногу гуляла с родителями в выходные. Задыхаясь и любуясь пыльными тёмными лавками, до верхних полок нагромождёнными ониксовым анубисом и прочим сфинксом. Пробираясь среди деревянных клеток, в которых хлопали крыльями толстые нарядные голуби, откормленные на убой. Петляя по узким улицам, где прямо под кроссовки тебе ссыпается чья-то не поместившаяся на шатком прилавке курага, а над всем этим - толстенные стены из пыльно-рыжего, но посеревшего от времени камня. И леденящий говорок с верхушки мечети в раскалённом полуденном воздухе, когда всё замирает и ненадолго забывает дышать.
И ты понимаешь в какой-то момент, что даже будучи атеистом - ты не можешь отказаться от религиозной атрибутики или архитектуры совсем-насовсем, чтобы не лишиться при этом решительного куска своего детства и юношества. Потому что никуда ты не денешься - тебе было двенадцать именно там, где с мечети леденящий речитатив раздаётся в самую потрескивающую жару. Потому что именно таким твоё прошлое и было. Именно такими были женщины вокруг тебя - в цветастых платочках и с троеперстиями среди облетевших ноябрьских веток в твои шесть лет, в бежевых паранджах на огромных колышащихся телах - в твои двенадцать. И тёк под твоими окнами именно Нил.
Омсква
Первый и третий курьер сегодня позвонили в дверь и нашли нашу квартиру.
Второй позвонил в дверь и так и не появился. Пропал где-то по дороге. Видимо, в лифте на наш этаж.
Хожу теперь и думаю, кем же был третий курьер - самостоятельной единицей или заменой пропавшего второго?
четверг, 20 августа 2015
Омсква
Поначалу я даже не поверила собственным глазам. Тут есть самые настоящие занятия по каллиграфии.
А всего-то достаточно оказалось вбить в Гугл-поиск japanische kalligraphie Berlin. Посмотрите на это: saiucalligraphy.wix.com/saiu-calligraphy
Все, что мне сейчас нужно — это бабло. Я вишу на волоске от счастья.
К слову, сегодня с утра мы сменили налоговую категорию.Хорошо бы потратить образовавшуюся разницу на себя.
И у нее есть Фейсбук. А там:
А всего-то достаточно оказалось вбить в Гугл-поиск japanische kalligraphie Berlin. Посмотрите на это: saiucalligraphy.wix.com/saiu-calligraphy
Все, что мне сейчас нужно — это бабло. Я вишу на волоске от счастья.
К слову, сегодня с утра мы сменили налоговую категорию.
И у нее есть Фейсбук. А там:
вторник, 18 августа 2015
Омсква
На самом деле, если по чесноку, то я могу и должна написать прорву всего. Как меня захавал, повел-потащил и завертел Берлин, как стремительно создается какая-то моя личная новенькая, c иголочки целостность - только не полированно-новая, напрокат, а шлифованно-своя, словно из вымачивавшейся несколько лет моей собственной, индивидуальной кожи наконец сшивается новая, но пронзительно моя вещь. Как утром идешь по бетонному настилу по границе Берлина восточного и западного, и утреннее солнце еще не накалено до неприличия, а желтым кантом проползает по парапету и воздух еще не как в аду, а вполне такой земной и освежающий. И конверсы с чисто ритуальными шипами темно-синего цвета постепенно теряют магазинный лоск — будучи куплены еще в Москве, пройдя Таллинн и Маяковскую, они теряют-таки свои микрочастицы об асфальт у Савиниплатц. И Донис, Донис в наушниках — прекрасный, полный нерва, тугой, литовский, волнующий. Такой мой, такой исключительно и безраздельно мой, когда кругом нихуяшечки не его родная Литва. Ты просто идешь по краю бетона, вокруг — Курфюрстендамм, а в ушах у тебя песни той земли, по которой тот же самый Курфюрстендамм так упорно хотел протоптаться, но не срослось. Грюнвальд, знаете ли.
Вот это все нужно описать нормально и объемно, но я не успеваю. Не могу.
Вот это все нужно описать нормально и объемно, но я не успеваю. Не могу.
воскресенье, 16 августа 2015
Омсква
В пень Германию, я очень хочу в Ригу.
Количество посещений уже не помнится, и это хорошо. Именно этого я хотела - побывать в ней уже столько раз, чтобы сбиться со счета.
Но сермяжная правда в том, что я хочу еще.
Количество посещений уже не помнится, и это хорошо. Именно этого я хотела - побывать в ней уже столько раз, чтобы сбиться со счета.
Но сермяжная правда в том, что я хочу еще.
среда, 12 августа 2015
Омсква
Больше всего мне хочется пойти в ближайшее время на:
- стрельбу
- каллиграфию (??)
- растяжку
- стрельбу
- каллиграфию (??)
- растяжку