Омсква
как иронично это все. именно в этом году, в эти последние месяцы, когда я, наконец, после девяти лет жевания референсов, создала-таки что-то свое текстовое, исследовательское - умер предпоследний из преподавателей, чье слово о своей работе я намеревалась вырвать однажды, чье внимание на себя обратить.
девять лет, у меня, оказывается, со дня покидания универа было девять лет, и ни одним днем из этих девяти я не воспользовалась раньше так, как воспользовалась ныне.
как иронично.
за этот срок я, оказываясь в Москве, пару раз приходила на кафедру, уже заполоненную новыми какими-то студентами, но всегда видела в расписании имена - Михалыча, Тучкова, В. Д. И все как-то оставалось на кругах своя и какая-то твердь была на своем месте, и ощущение "однажды я приду к ним, именно к ним, на равных, как специалист в своей редкой области и тогда уже им придется обратить на меня внимание".
и вот этот момент, когда уже нет ни одного "главного", когда уже точно ничей авторитет не указ, потому что последний твой берновский "взрослый" просто исчез из мира, и в этот момент чувствуешь совсем не освобождение, а кое-что другое. леденящий сквозняк по всему телу.
это чувство, когда из значимых глаз так и не получила свое вожделенное «да, это — круто, то что ты сделала — это круто».
от других каких-то будет или даже уже есть, а от этих нескольких - не успело и не станет уже никогда.
девять лет, у меня, оказывается, со дня покидания универа было девять лет, и ни одним днем из этих девяти я не воспользовалась раньше так, как воспользовалась ныне.
как иронично.
за этот срок я, оказываясь в Москве, пару раз приходила на кафедру, уже заполоненную новыми какими-то студентами, но всегда видела в расписании имена - Михалыча, Тучкова, В. Д. И все как-то оставалось на кругах своя и какая-то твердь была на своем месте, и ощущение "однажды я приду к ним, именно к ним, на равных, как специалист в своей редкой области и тогда уже им придется обратить на меня внимание".
и вот этот момент, когда уже нет ни одного "главного", когда уже точно ничей авторитет не указ, потому что последний твой берновский "взрослый" просто исчез из мира, и в этот момент чувствуешь совсем не освобождение, а кое-что другое. леденящий сквозняк по всему телу.
это чувство, когда из значимых глаз так и не получила свое вожделенное «да, это — круто, то что ты сделала — это круто».
от других каких-то будет или даже уже есть, а от этих нескольких - не успело и не станет уже никогда.